Автор: Entony
Бета: Hideaki
Фандом: Suits
Пейринг: Харви/Майк
Жанр: романс, ООС
Рейтинг: R
Размещение:
Размер: мини
Оригинал:
Дисклеймер: так не достанься же ты никому.
Содержание: Майк часто думает о Харви. И не только о Харви. И не только думает
Reflecting God
…а когда он приходит домой, служанки, сбежавшие с последнего показа Victioria’s secret, со слезами радости на глазах припадают к нему, услужливо помогают снять пиджак, рубашку, водят своими мягкими ладонями по напряженной спине, делая легкий массаж. Модели раздевают его и по коридору, усыпанному лепестками роз, проводят в ванную, где он окунается в чуть подогретое молоко. Тяжелые белые капли стекают по рельефному прессу, и одна из девушек, несмело поднимая глаза, спрашивает, можно ли ей. И он, конечно, разрешает, потому что он наполовину греческий бог со своим профилем, своим телом, отлитым из бронзы, а боги любят смотреть, как смертные, жадно приникая к загорелой коже, вылизываю белые потеки. Он переступает через одежду, и женщины, суетливо поднимая остатки костюма, заворачивают его в свежее махровое полотенце.
Он укладывается спать под проникновенный соул, со стаканом виски на тумбочке, а девушки тихонько, стараясь не потревожить, растягиваются в его ногах. И когда он закрывает глаза, город выключает огни и погружается во тьму до тех пор, пока он не просыпается и не говорит: «Доброе утро, Нью-Йорк», - а Нью-Йорк не отвечает: «Доброе утро, Харви Спектер, я очень скучал без тебя».
Майку кажется, что именно так все и происходит. Может, с какими-то незначительными изменениями: вероятно, его вылизывает не одна девушка, а трое или четверо, - но в целом эта картина достаточно стабильна.
И, собственно, поэтому он не раздражается оттого, что Харви опаздывает, хотя они и договорились встретиться в половине девятого в холле, а сейчас уже десятый час: пока Харви перецелует в щеки всех плачущих моделей, пока он скажет каждой из них, что будет думать о ней на работе, – на это уходит чертова вечность. Жаль только, кофе остыл, - к девяти часам Майк перестает стесняться и отпивает из стакана Спектера. С одной стороны, он поступает не очень правильно: все-таки они не так близки, чтобы обмениваться непрямыми поцелуями через посуду. А с другой, вдруг он сможет заразиться от Харви этим умением превращать все в золото? Вдруг это свойство всегда выглядеть потрясающе и заставлять окружающих ловить твой взгляд может перейти и на него?
Сколько иронии в том, что Майк думает о божественном Харви Спектере, под стопами которого прорастают цветы и чьи ладони исцеляют больных? Не очень много, на самом деле. И Майка это очень нервирует: да, он шутит про себя о небесном происхождении Спектера, и при этом злится каждый раз и планирует сократить контакты с другими смертными, видя, как Харви дотрагивается до какого-нибудь клиента.
Безусловно, он понимает, что прикосновения царя Мидаса не только его прерогатива, и, тем не менее, он алчет быть единственным, кто покрывается позолотой.
От его бога пахнет деньгами, успехом, чувством собственного достоинства и уверенностью, хотя это уж совсем выдумки, но Майк все равно втягивает запах Харви, надеясь проснуться другим человеком. Росс задерживается сзади, чтобы ступать по его следам, чтобы быть непосредственным зрителем того, как любые двери открываются перед желанием Спектера. Майк – свидетель любого его успеха, любой удачи, любого чуда, и каждый раз, когда Харви доказывает, что он лучший, Росс смущенно бормочет про себя: «Возрадуемся, дети мои!».
Майк никогда не думал, что станет адептом какого-нибудь культа, но теперь каждое свое утро он начинает в храме, вознося хвалу тому, чье присутствие освещает этот мир.
-…утро, Майк. Черт! – неловко: Майк оборачивается к нему слишком резко, как дергается на поводке собака, ожидающая своего хозяина, и кофе расплескивается, попадая на белоснежный ворот. Модели знают свое дело: темно-синий костюм отлично подходит к почти черным глазам Спектера, молча созерцающего разводы на рубашке.
- Послушай, я не виноват… - Майк с глухим раздражением следит за медленными движениями Харви: чуть отводит лацкан пиджака, касается пальцем темного подтека и рассеянно смотрит в сторону. – Не надо было со спины подходить…
- И теперь мы опоздаем, Майк, - спокойно бросает Харви, направляясь к лифту. – Прекрасно. Ты испортил мою рубашку и мою сегодняшнюю встречу, - Росс идет за ним, выбрасывая в урну стакан и смахивая с руки капли. – А я даже не слышу извинений.
- Харви, но…
- Не стоит. Отдашь деньги за рубашку после того, как продашь своего первенца, - Майк не видит, но точно знает, что он улыбается краем рта, потому что шуточки из раздела: «Давай я покажу, что и в будущем ты будешь делать ради меня все, включая продажу собственных детей» - любимые шуточки Спектера.
- Я назову своего сына Харви, и ты будешь первым человеком, который будет умолять меня оставить его.
- Ты надеешься на ответную любезность? Прости, я не могу назвать своего сына Майком…
- Конечно, ведь его будут звать Дьявол Младший, - Харви фыркает, когда они выходят из лифта, кивает Донне и оставляет на столе портфель, расстегивая пиджак.
У Майка хорошо получается острить и плохо выходит продолжать функционировать в нормальном режиме, наблюдая за тем, как Харви развязывает галстук, берет из шкафа в стене запасную рубашку и глухо ругается в туалете, меняя одежду. Росс чувствует себя провинившимся:
- Ну хочешь, я занесу ее в химчистку? – Спектер поправляет рубашку и встает перед зеркалом, надевая пиджак.
- Хочу ли я? Я не понимаю, почему ты до сих пор не вымаливаешь у моей рубашки разрешения дотронуться до нее своими грязными руками и с чувством глубокой признательности ей за понимание ситуации отнести ее в прачечную.
- Ты же понимаешь, что твои вещи неодушевленные, правда, Харви? – Майк наклоняет голову набок и делает шаг вперед. – Галстук неровно завязал… - неуверенно протягивает руку, и Спектер запрокидывает голову, прищуриваясь.
- Поправляй.
- Я тебе не служанка, - едва касается пальцами шелковой ткани и подтягивает к верхней пуговице.
А ведь модели Харви наверняка делают так каждый день, - думает Майк, вдыхая запах лосьона после бритья. Смотрят, как он одевается, как он расчесывается, как чистит зубы. Трутся носами о его щетину. Будят его поцелуями. – Всё, - голос хрипит, и Майк поспешно убирает руки.
- Спасибо.
Да-да, а еще они выслушивают, как он благодарит их. И, кто знает, вдруг в благодарности Харви входит не только простое «спасибо»? Может, он хлопает их по ягодицам в качестве признательности? Или целует их? Или позволяет им посидеть у себя на коленях? Или берет особенно отличившуюся модель к себе под одеяло? – Майк изучает спину Харви и пытается найти интересующий его ответ между позвонками.
*
- Будь с ней осторожен.
- Я буду.
- Береги ее.
- Хорошо, Харви.
- Послушай, я серьезно… Если с ней что-нибудь случится…
- Черт, это просто рубашка! – Спектер поднимает бровь: «Ты серьезно? Просто рубашка?». – Я буду следить за ней, Харви. Покормлю ее на ночь, подоткну одеяло и завезу завтра в школу.
- Ок. Только не давай ей шоколад: у нее аллергия, - Харви улыбается ему и застегивает запонки. – Я заеду за ней завтра после обеда.
- Договорились, дорогой. Только не пей много, - Майк посылает ему воздушный поцелуй, и Спектер качает головой, мол, хватит быть таким ребенком.
Росс закрывает за собой дверь, и кровь приливает к щекам: «Хватит быть таким ребенком, Майк. Хватит наслаждаться игрой в дочки-матери. Хватит ему потакать».
Он спускается в лифте и жалеет, что у него нет машины времени: после реплики «Только не пей много» должен был быть прощальный поцелуй, однозначно. Как это он сразу не догадался…
- Майк! – Харви выходит из противоположного лифта, и между легких что-то с грохотом проваливается. Неужели умеет читать мысли? Действительно поцелует? – Завтра к семи, - Спектер машет рукой в воздухе и выходит из здания.
Майк берет такси, потому что ему же нужно везти домой рубашку Харви. А вдруг она боится шумных улиц и компаний? Вдруг она не любит кататься на велосипеде? – у Майка раньше не было возможности познакомиться с ней ближе.
Щелчок замка - включает свет, кладет рубашку на спинку дивана, сопровождая это: «Располагайся. Чувствуй себя как дома».
Майк вообще испытывает потребность заботиться о чем-нибудь, какое-то желание выполнять домашние обязанности, играть в семью, - бросает в стакан пару кубиков льда и заливает виски. Потому что ему не хватило игр со своими родителями? Вполне вероятно. Потому что Харви, несмотря на то, что владеет только одной модуляцией голоса: «Спойствие», волнуется за него? Наверное, и это тоже.
Дурацкая идея – пить из горла: жжет глотку, и по животу расплывается теплота. Росс отрывается от бутылки и наполняет стакан.
Его преклонение перед Харви очень близко к традиционному пониманию роли жены, - Майк хихикает и падает на диван рядом с рубашкой. Да, точно! – пальцы аккуратно касаются целлофана, и он задирает чехол, высвобождая рукава.
«Ты такой умный, ты такой красивый, Харви. Давай я буду возить в химчистку твою одежду, готовить тебе завтраки и рожу тебе кучу симпатичных детишек», - смех получается очень громким.
Если бы Майк был девушкой, вполне вероятно, это бы и стало историей о том, как он попал в домашнее рабство к Спектеру.
Но он мужчина, и поэтому он может свободно восхищаться Харви без жертвования собой, - еще один глоток, и Майк опускает стакан на пол, протягивая руку за рубашкой.
Если бы Майк был девушкой, он бы попытался быть ближе к Харви, потому ему хочется иметь максимально полную информацию о нем. Знать, сколько раз в минуту он вдыхает и какой у него пульс. Наблюдать, как он просыпается и как от света у него сужаются зрачки. Попробовать на вкус его губы. Его шею. Его живот. Трогать его тело, его мокрые волосы, - Майк задумывается на долю секунды, насколько неправильно он собирается поступить, но пальцы уже проходятся по пуговицам, расстегивая его рубашку.
Майку интересно, весь ли Харви Спектер такой идеальный. Майку любопытно, можно ли как-то урвать кусок и наладить свою жизнь с его помощью.
Майк часто задается вопросом, в чем разница между ними, потому что ему хочется быть точно таким же успешным. Майку хочется, чтобы вокруг него тоже было сияние.
Он не торопясь надевает на себя рубашку Харви и запахивает ее, подтягивая под себя колени. Пахнет парфюмом и сандалом – поджигает ли Харви ароматические палочки или натирается маслом? – Майк прикусывает колено, потому что шутки над Спектером становятся все менее смешными. Они вообще прекращают быть шутками: у Харви красивая шея, и, наверное, он растирает каплю между ключиц, после душа, когда тело еще мокрое, и под лампами кожа чуть поблескивает. Может, он потом вытирает руку о полотенце или ерошит ладонью волосы. Или поглаживает живот, смотря на себя в зеркало.
А еще, может, это пахнет женщиной, с которой Харви был прошлой ночью, - Майк трется щекой о ворот и утыкается носом в плечо. Может, от Харви каждый день пахнет другими людьми, - думает Майк, и это почему-то очень его огорчает.
Росс тянется за стаканом, и рукав спадает, закрывая его кисть.
Это нелепо: они почти одного роста, - но Майк сталкивается с тем, что рубашка Харви ему не по размеру. Может быть, вся жизнь Спектера ему не подходит.
Плотнее затягивает полы. Даже если рубашка велика, она все равно что-то типа доспехов: «Эй, посмотри, я сражаюсь на стороне Харви Спектера! И, если что, он придет и будет сражаться за меня, улавливаешь?»
Майку хочется, чтобы его бог защитил его. Дал поносить свои вещи на размер больше. Позволил спать по воскресениям в кровати и играть в видеоигры до утра. Майк устал все решать сам. Ему хочется, чтобы в этой религии было разрешено не вести жизнь взрослого человека, которая тебя утомила.
Звонок мобильного.
- Привет.
- Привет, босс, - Майк проверяет дисплей. – А что случилось?
- Моя супружеская измена сегодня не удалась. Я ищу компанию. Чем ты занят?
- Пью виски вместе с твоей рубашкой.
- И что?
- Она говорит, что чувствует себя очень одинокой, - смешок.
- Может, мне стоит помочь ей с ее одиночеством? – немного хрипотцы.
- Не стоит так напрягаться, - Майк закатывает рукава и застегивает пару пуговиц, делая вид, что он очень беспокоится о душевном состоянии рубашки.
- Дверь открой.
- Что?..
- Дверь открой, Майк, - поднимается с дивана и, цокая, тянется в коридор.
- Не смешно, - он открывает дверь, конечно, потому что Харви сказал ему так сделать. Но он совсем не ожидает ведь Спектера.
- Вечер… Оу. Ты ошибся с предлогом, - Харви проходит мимо него в квартиру, и Майк думает о том, насколько негостеприимно захлопнуть сейчас дверь с другой стороны.
- Что?..
- Ты пьешь виски не с моей рубашкой, а в ней, - с интересом смотрит на то, как Росс прячет лицо и проводит ладонью по покрасневшим щекам. – И как ощущения?
- Могло быть и лучше, - Харви прислоняется спиной к стене и досадливо хмыкает:
- Что так?
- С тобой обычно веселее, - стыдно за себя и свой рот.
- Так может, мне просто оставить тебе еще и костюм? Галстук? Часы?
- Ага, записать на диктофон твой голос… - Харви вытягивает руку и дотрагивается до грудной клетки, и Майк послушно делает шаг вперед.
- Это очень мило,- широкая улыбка – и это хуже всего: ожидание закончится ли это каким-то странным флиртом или будет нечто большее? Минута молчания, пока Харви изучает его, скользит взглядом по смущенному лицу, рассматривает собственную рубашку. Минута молчания, пока Майк нервно барабанит пальцами по бедру и обкусывает губы.
Все как обычно зависит от Харви.
Спектер доходит до чего-то и тянет за край рубашки, заставляя встать перед собой, наклоняется к уху:
- Если ты хотел веселья со мной, об этом надо было сообщить… - низкий, густой голос - Майк сглатывает и подходит совсем близко, практически соприкасаясь с Харви. -…а не таскать мои рубашки. Мне это не нравится, - шлепок выходит легким, но от неожиданности Майк все равно шикает и вжимается в его пах. – Мне не нравится, что ты пропускаешь 80% того, что я говорю, потому что пялишься на меня, - ладонь попадает по тому же месту, и даже через брюки кожу начинает печь. – Не нравится, что ты думаешь о чем-то постороннем, пока я с тобой разговариваю, - удар становится жестче, и Майк стискивает чужой ремень.
Почему он не остановит Харви? Почему он прогибается под шлепками и молча терпит это, закусывая край лацкана? Потому что Харви – справедливый бог, он никогда не наказывает просто так. Значит, это действительно задевает его, он действительно не хочет это терпеть, - удар попадает выше, по копчику, и Майк выпускает воздух через зубы, упираясь макушкой в подбородок Спектера.
Харви целует его в висок и кладет ладонь на горящие ягодицы, размазывая по шее: «Мне не нравится, что приходится ждать». Поцелуи от уха до ключиц и укус за плечо – Майк пропускает руку под его спиной, крепче прижимая к себе, и шире расставляет ноги, приподнимаясь, чтобы пропустить ладонь между бедер.
От каждого прикосновения – горячая полоса, и жар от бедер поднимается к паху. Они смотрят друг на друга, когда Майк кладет ладонь на ширинку и сжимает пальцы, обхватывая член через ткань:
- Это самый нелепый повод для секса, - Харви хрипло смеется; от радужки его глаза ничего не осталось – только черные глаза, в которых видно, как Майк приподнимается, чтобы поцеловать его.
Поцелуй горчит, и Харви дует на губы, мягко дотрагиваясь языком до рта.
- В следующий раз я придумаю что-нибудь получше, - молния легко поддается, и Майк, зажимая резинку трусов, стягивает до колен штаны и белье. -…или вообще не буду ничего придумывать, - он заглатывает практически целиком, дотрагиваясь языком до основания, и, плотно обхватывав губами, с причмокиванием выпускает член.
- Просто намекни… - Харви приоткрывает рот, запрокинув голову, и запускает пальцы в светлые волосы, притягивая к себе, -…когда будет следующий раз.
Майк медленно облизывает член, проводя языком по набухшим венами, и сжимает ладонь на головке, немного надавливая и помогая себе: сначала касается кончиком языка узкой щелки, шире открывает рот и делает первое движение.
Харви подается бедрами вперед и с легким хлопком опять прислоняется к стене; у Майка хорошо получается: без зубов, без мычания, - он оттягивает мошонку и сжимает губы, слыша стон.
Хватает нескольких фрикций – и в последний момент Майк отстраняется, подставляя лицо.
Майк тоже хочет быть моделью, слизывающей белые подтеки.
**
-…лучше скажи мне, что тебя убили! – слишком громко – Майк морщится от крика в трубке. – Где ты, черт тебя подери?!
- Дома, - Майк оглядывает вокруг, проверяя правильность этой информации. Голова раскалывается.
- Я уволю тебя через пятнадцать минут.
Пятнадцать минут, чтобы добраться до офиса.
Пятнадцать минут, чтобы переодеться.
Пятнадцать минут, чтобы попытаться свести засохшие пятна с рубашки Харви.
Храм Харви Спектера пополнился еще одной реликвией.
Список правил Майка Росса пополнился пунктом: «Никогда не пить в одежде Харви и не воображать оральный секс с ним».